Совок

Если не учитывать годы несознательного детства, то я лет тридцать до 1990 года существовал в сознании того, что живу в стране с самым справедливым общественным устройством в мире. Основы социализма для меня были незыблемы, хотя я и не был активным поборником режима, не особо вникал в идеологию, сторонился комсомольской и партийной принадлежности.

С середины 70-х начал понимать неэффективность экономики, отставание в технологиях, в прикладной науке. Объяснял это забюрократизированностью систем управления, слабой зависимостью конечных результатов производства от зарплаты производителей. Это при условии, что многие годы работал в одной хозрасчетной проектной организации, в институте, который осуществлял свою деятельность исключительно по договорам с крупнейшими предприятиями страны.

С точки зрения ущемления своих личных прав ощущал некомфортность существования в том, что приходилось постоянно что-то доставать, выпрашивать, зависеть от продавщиц, работников услуг, мелких чиновников, разных начальничков. Это было ощущение униженности. Причем в знании того, что кто-то умеет и может пользоваться благами жизни в гораздо большей степени, чем ты. Даже при условии неплохой твоей собственной зарплаты. Это я тоже объяснял недостаточной работой контролирующих и карающих органов.

Но никакого диссидентства во мне не было. Государственная политика, и внешняя, и внутренняя меня не касались и мало интересовали. Все, что решалось на высоких государственных уровнях, да даже и не на высоких, принималось как данность.

Ходил на выборы, опускал врученный бюллетень, не задумываясь ни о кандидатах, ни о предназначенности, ни о самой процедуре голосования.

В общем, был я, как теперь говорят, обыкновенным средним совком.

Существование в постперестроечный период тоже было больше только в осознании необходимости экономических преобразований, в обретении гражданами собственности, ответственности за результаты собственной профессиональной деятельности. Характерно, например, что от внедрения информационных технологий в сфере административного управления территориями ожидал скорого повышения эффективности работы чиновников, сокращения их количества. Наверно, сказывалось советское идеологизированное образование, утверждавшее неизбежность автоматического совершенствования производственных отношений в результате внедрения новых современных средств производства. Нимало не оправдалось.

Более глубокое понимание происходившего в эти годы пришло только после многолетнего наблюдения изнутри за деятельностью разных бюрократических структур в основном нижнего муниципального уровня. Десять лет я проработал в этой среде, но не собственно чиновником, а обеспечивая техническую поддержку существования чиновных кресел. Выводы, к которым пришел, можно частично проиллюстрировать размышлениями о любимом средствами массовой информации термине “совок”.

Из Виикипедии: “Совок — ироничный термин, применяемый к тем жителям бывшего СССР, кто ментально остался в СССР (см. Советский человек), …”.

Менталитет это мировосприятие, то есть совки это люди, которые воспринимают окружающий мир определенным образом. Но каждый человек воспринимает его по-своему. Такое определение совка не дает ясности и сводит термин к журналистскому, пропагандистскому клише. Нет совершенно четкого определения, что такое советский менталитет. Попробую это определение сформулировать.

Мировосприятие, менталитет, мироощущение, мировоззрение формируются окружающей средой, условиями существования человека, а если говорить о менталитете человеческих масс, то идеологией, пропагандой, которыми политики воздействуют на эти массы. Менталитет советского человека формировался длительное время, несколькими поколениями. Экономическая составляющая существования советского человека имела одну характерную особенностью, отличавшую его существование от людей западного мира. Заключалась она в том, что участие его в производстве общественного продукта, конкретные производимые им товары и услуги оценивались с помощью совсем не тех механизмов общественного устройства, какими это делалось для рыночной экономики.

Что характеризует товар, произведенный для рынка? В первую очередь, это потребительский спрос, его востребованность у потребителя. Во-вторых, объем предложения на рынке, в том числе конкурентного предложения. В-третьих, соотношение себестоимости произведенного товара и рыночной цены. Все это есть механизмы объективной оценки произведенного товара (товаров).

В условиях социалистической плановой экономики эти инструменты не работают. Спрос и предложение определяются сторонними субъектами, непосредственно не участвующими в производстве конкретного товара. Присутствует монополизм производителя, монополизм предложения товаров потребителям. И сторонний же субъект утверждает цену товара, зачастую ниже его себестоимости. Именно такими особенностями отличалась трудовая деятельность советских людей. Причем, товаром в данном случае можно было рассматривать и саму рабочую силу. Производство ее тоже планировалось на основе субъективных оценок, жесткой конкуренции практически не существовало. Себестоимость ее воспроизводства, подготовки специалистов, очень в малой степени соответствовали качеству, необходимому во все возрастающих на мировом рынке требований знаний и технологий. Объективная цена работника, как производителя, отсутствовала, также как отсутствовала объективная оценка его труда с адекватной зарплатой.

Вот это, мне кажется, есть основной механизм (или антимеханизм) формирования мировоззрения и мироощущения совка. Для совка не существует объективной ценности ни собственного труда, ни труда членов окружающего его общества. Всегда присутствовали зависть по отношению к зарплате других людей, групп работников других специальностей с рассуждениями о том, за что им бездельникам деньги платят. Чего стоили пресловутые соотношения заработков работников умственного и физического труда. Совок был неадекватен в понимании, в восприятии того, что деньги должны зарабатываться напряженным трудом субъекта, участвующего в производстве востребованных остальными членами общества товаров, а не получаться им в кассе по определенным числам месяца.

Неадекватность эта сохраняется и сейчас. Она присутствует в полной мере в бюрократической среде и в среде работников бюджетной сферы. Не только присутствует, но, пожалуй, приобрела в постперестроечный период еще больший расцвет, чем при социализме. Причина в том, что в советские времена существовали хотя бы общие механизмы субъективной оценки труда в этих сферах, существовали контролируемые нормы для производителей. Существовало ограничение потребления. Сейчас все это не работает. Зарплаты, доходы работников бюрократических структур никаким образом не оцениваются эффективностью их деятельности со стороны потребителя (населения).

В большой степени такое совковое отношение к труду присутствует и в сфере монополизированного бизнеса, тесно сплетенного в своих интересах с бюрократией. Это тоже совершенно конкретные совки.

Итак, я бы сказал, что совок – термин, определяющий принадлежность к группе населения с ущербным мировосприятием о возможности получения трудовых доходов без объективной оценки производимого товара, услуг со стороны конкретного потребителя.