Чиновник – преступник

Чиновник – априори потенциальный преступник. Думаю, если бы такое представление жило в общественном сознании, то многих бед в исторической ретроспективе просто не было бы. Утверждаю так не только по отношению к российскому чиновничеству, но чиновничеству любого вида, любой страны.

Чиновник – работник организации под названием государство, причем принадлежит к исполнительной ветви власти.

Любая политическая сила, стремясь к овладению властью даже мирным путем, не говоря уже о захвате власти, в первую очередь направлена на овладение и подчинение себе исполнительных чиновных структур.

Потенциальная преступность чиновника состоит в том, что при отсутствии специальных механизмов в общественном (государственном) устройстве производимая в сфере государственного управления, местного самоуправления, продукция не может быть объективно оценена ни с точки зрения объема затраченных на это ресурсов, ни с точки зрения качества продукции, ее востребованности потребителями. А если это так, то и степень участия его в производстве общественного продукта вряд ли может быть оценена обществом объективно.

В силу этого чиновник имеет возможность и стремится к тому, чтобы в своем управленческом производстве иметь наибольшую обеспеченность всеми видами ресурсов, а процедуру оценки производимого им продукта потребителем минимизировать или исключить вовсе. В такой ситуации понятие эффективности рассматриваемого производства, сравнение эффективностей тех или иных бюрократических структур, просто оценки их необходимости становится невозможным. Все это вкупе создает для чиновничества комфортное существование, как материальное, так и психологическое. Над чиновниками перестает капать. Думаю, это один из основных смыслов и интересов не только бюрократии, но и огромной массы государственных служащих. Но в этом и есть их потенциальная преступность – желание иметь доходы, не адекватные их труду, производимому ими продукту. Зачастую, не адекватные просто их способности к этому труду.

В настоящий момент в России даже сам статус взаимоотношений между чиновниками, государственными служащими и остальными гражданами явным образом не установлен. По крайней мере, нигде четко не прописано, что чиновники – это исполнители в этих отношениях, а граждане – клиенты, обслуживаемые ими на основании договора.

Идеология либерализма и демократии выдвигает ценности своего мироустройства в первую очередь как общечеловеческие ценности нравственного характера. А именно, что свободы и права человека это его личные неотъемлемые принадлежности от рождения. И в очень небольшой степени акцентируется внимание на необходимость механизмов устройства общества, с одной стороны воплощающих в себе эти ценности, с другой – обеспечивающих собственно существование этих ценностей в обществе. Проще говоря, хотя и утверждается, что права и свободы граждан – фундаментальная основа для создания общественных механизмов контроля и оценки деятельности власти, но, во-первых, не подчеркивается, что контролировать и оценивать нужно работу огромной группы населения, именуемой «чиновники» вкупе со всеми гражданами, работающими в государственных учреждениях. Во-вторых, до разговора (хотя бы) о самих реальных механизмах дело вообще не доходит.

В представлениях оппозиции ситуация выглядит так будто относительно небольшая группа узурпировала власть в стране и использует ее для своего обогащения. Стоит только эту группу от власти отстранить и привести к власти другую группировку, допустим даже, демократически настроенную, как в стране начнется бурное развитие экономики, исчезнет коррупция, придет благополучие и благоденствие.

Думаю, что не только ничего не изменится, но появится еще много разных проблем, разрешить которые без аппарата исполнительной власти невозможно, а аппарат существующий полностью забюрократизирован, коррумпирован, его интересы в очень малой степени совпадают с интересами остальных групп населения.

Разрешить проблему, проблему замкнутого круга власти без глубоких системных преобразований не только верхушки государственной власти, но всего устройства общества представляется поэтому невозможным.

Эффективный ли менеджер

Эффективный менеджер это такой специалист по управлению организацией, который с наименьшими затратами предоставленных в его распоряжение всех видов ресурсов достигает поставленных перед организацией целей. Причем, наверно, следует подчеркнуть, что оценка этих ресурсов производится в реальном ценовом измерении.

Вероятно, можно говорить, что в Советском союзе к концу 20-х годов сформировалось бюрократическое государственное правление с иерархической структурой, однопартийной надстройкой и контрольно-репрессивным аппаратом. Таково было государство. Огромный чиновно-партийный механизм объединял значительную часть населения страны. Это была группа населения, поставленная в особое положение по отношению к остальным гражданам и именно так себя ощущавшая, особым образом понимавшая свои профессиональные обязанности, свою роль в государственном управлении. Естественно, из такого понимания своей особой роли вырастало понимание своих особых прав. Особых прав в силу своей принадлежности к правящей партии, к правящему классу. Прав исключительных по отношению к тем, кто к этим партии и классу не принадлежал. Именно эти люди получили в свое полное распоряжение все ресурсы страны, начиная от природных, производственных и кончая людскими. Они принадлежали к гигантской организации с громадной разветвленной структурой, называемой государство. Интересы организации и ее управляющих, ее членов полностью совпадали, в том числе и в личном плане.

Основной целью государства, как и любой организации, было выживание при любых внешних воздействиях, изменениях среды существования. Параллельно решалась задача построения социализма, особого государственного устройства с централизованным планированием и регламентированием всей жизни населения страны, плановым распределением производственных ресурсов и доходов.

Поскольку частная собственность отрицалась, то все производства и даже мелкие предприятия считались государственными организациями (формальное исключение – колхозы и кооперативы), а их работники государственными служащими, то есть практически большинство населения страны становилось принадлежащим одной единственной корпорации – государству. Интересы всех групп населения становились идентичными интересам этой организации.

Официально провозглашался на текущем этапе развития государственности приоритет интересов организации (государства) над личными интересами ее служащих, то есть практически над интересами всего населения страны. Ценность ресурсов страны, включая человеческие, определялась не рыночными механизмами, а устанавливалась сверху в плановом порядке.

Формально такое положение вещей было подкреплено со стороны населения массовым одобрением политики управления страной, согласием с такой идеологией. Главным управляющим государства был всенародно признан Сталин.

Запланированные руководством страны задачи по сохранению, укреплению и построению государства, организации, управляющей всем хозяйством страны, официально сверху признавались успешно решаемыми. В той системе ценообразования, оценки ресурсов, ничего не стоящими человеческими жизнями по отношению к государственным интересам, установить реальную затратность такого управления, его эффективность практически невозможно. В такой системе ценностей свои специфические шкалы измерений.

Историческими аналогиями можно назвать построение египетских пирамид рабами, заполнение трупами собственных воинов рвов при взятии крепостей, использование рабов на галерах и в любых производственных циклах. Цели достигались, цена человеческих жизней, интересов отдельных групп населения признавалась ничтожной. Таким способом соотношение достигнутых результатов к затратам, то есть эффективность любого вида деятельности, можно было сделать сколь угодно высокой.

Особенно наглядно такие профанации можно было видеть во времена тотального военного управления, во время войн. Это было и в финскую 39-го и в войну 41-го годов. Никакие ресурсы, в первую очередь человеческие, не экономились. Но цели в итоге были достигнуты и это покрывало все затраты, а было ли это сделано эффективно, уже никого не интересовало.

Можно сделать вывод, что с точки зрения нынешних оценок, современных общечеловеческих ценностей, считать тогдашнее советское государственное управление эффективным немыслимо. Впрочем, любое бюрократическое правление, при котором отсутствуют или блокируются механизмы оценки реальных затрат на достижение поставленных целей, решения конкретных задач, в первую очередь затрат на само управление, нельзя называть эффективным, нельзя даже производить сравнения с каким-либо другим правлением. Точно также бессмысленно давать оценку эффективности государственного правления без конкретизации заявленных целей с установленным регламентом их достижения и без реально работающего механизма оценки результатов со стороны потребителей (населения).

Впрочем, интересы работников и управленцев любого государства (бюрократии и государственных служащих) всегда состоят в том, чтобы иметь неограниченное количество ресурсов для своего производства и чтобы производимый ими продукт оценивал не потребитель, которого они обслуживают, а они сами, в крайнем случае, вышестоящий начальник. Наверно даже это естественно. Вопрос в том, позволяют ли такое потребители (население) и оплачивают ли они любые услуги бюрократии.

Думаю, оценивать эффективность современного российского государственного производства (управления) также бессмысленно, как деятельность называемого некоторыми «эффективным менеджером» Сталина. По тем же самым вышеизложенным причинам.

Еще один вопрос к журналистам

Наука об управлении уже давно установила, что принципы организации управления могут быть одинаковым образом распространены как на коммерческие, общественные, так и на государственные организации, включая чисто административное управление территориями. Что международная коммерческая корпорация, что мелкий магазин, что церковь, что общество защиты животных, что министерство, что мэрия, что местное самоуправление, что государство в целом все это организации и с точки зрения теории управления к ним в одинаковой степени применимы одни и те же характеристики и методы анализа их деятельности.

Вопрос к журналистскому сообществу. Почему при оценке деятельности государственных учреждений, органов исполнительной власти, местного самоуправления отсутствуют критерии эффективности? В первую очередь, конечно, эффективности экономической, но не только. Смешно, но при оценке исторических деятелей термин «эффективного менеджмента» вдруг с поспешностью вбрасывается в информационное пространство и начинает мусолиться СМИ. На основании каких таких научных исследований, на основании каких критериев и каких методик оценки даются такие характеристики? Почему одни журналисты в угоду политиканам от власти манипулируют обывательским сознанием, а другие ничего кроме пропагандистских клише типа «тоталитаризм», «людоедская власть», «кровавый режим» и т.п. противопоставить не могут?

Вопрос к журналистам

Вопрос именно к журналистам, а не к тем, кто льстит себе этим званием. Не к рекламщикам, не к пиарщикам, не к пропагандистам от правящих кланов, не к тем, кто работает только за предоплату.

Видят ли журналисты социальный заказ на свою работу от общества российского не только в обличении пороков бюрократии, власти, не только в пропаганде либерально-демократических ценностей, но и в том, что уже пора бы найти и дать ответ на вопрос: «А что делать то?»

Попытаюсь пояснить. Я бы представил современное общество российское как сообщество осужденных, проведших большую часть своей жизни на зоне и лишь недавно переведенных на поселение. Вот вся территория России это самое поселение и есть. Рядом там живут и бывшие заключенные по разным статьям, от уголовных до политических, и надзиратели, охрана с семьями и своими предками, и стукачи, и шестерки, и чуть отделенные от остальных начальники, обслуга по контракту. Можно представить каково общественное сознание в таком поселении, общественные нравственность и мораль. Но, допустим, кому-то удалось изменить свое личное сознание, отказаться от представлений о сосуществовании с себе подобными только по понятиям. От этого для него ничего не изменилось, стало только труднее жить. Поселение, также как и зона, это особый мир, привычный и в определенном смысле налаженный, устраивающий большинство. В этом мире ты или вместе со всеми или ты «белая ворона».

Не вижу никакого внутреннего мотива для изменения порядка в таком сообществе. По крайней мере, до тех пор, пока будут поступать деньги на содержание. Как только эти деньги кончатся, все, скорее всего, разбегутся, большинство начнет промышлять воровством, разбоем. Появятся шайки, главари, потом появится группировка наиболее сильных, подчинит себе остальных. Все начнется сначала.

Кто бы сказал, как это большинство, привыкшее жить по понятиям, заставить жить по-другому, как перестроить этот мир, по каким принципам? Ведь для них категории прав, свобод человека ничего не значат. Они не знают, зачем эти категории нужны, их нет в их системе ценностей. Никто не разъяснил, не показал им, как эти понятия работают в качестве механизмов устройства общества, каково их не идейное, а чисто утилитарное, прагматическое назначение.

Адекватность историческому периоду

Я, наверно, чего-то не понимаю. Может идеалист, может, просто мозги повернуты. Кто бы просветил. Где бы, чьи бы высказывания о прошлых исторических событиях, деяниях исторических деятелей ни читал, фундаментальной остается всегда отправная точка оценки: такова была историческая эпоха, исторические условия, по-другому решать государственные задачи было невозможно, другие исторические деятели на месте тех, кого судим, были бы еще хуже.

Во-первых, проверить, как было бы, если бы…, никому уже невозможно. Можно по этому поводу не рассуждать.

Во-вторых, с точки зрения современников, их уровня культуры, нравственности, принятой тогда, той общественной морали, наверно, было совсем не большинство тех, кто думал иначе, чем их правящая верхушка, их верховный правитель.

В-третьих, если всегда рассуждать, что власть, правители действуют только в интересах управляемого народа, тогда и спорить нечего. Они априори святые, у них нет преступлений, у них только ошибки.

В-четвертых, до тех пор, пока мы будем оценивать исторических деятелей не с точки зрения современного уровня культуры понимания общественных отношений, современной нравственности, до тех пор у нас героями, а то и святыми будут македонские, тамерланы, чингизханы, выборочно русские князья и цари, включая Ивана Грозного, Петра I, Николая II, наполеоны, ленины, сталины и т.п.

В-пятых, хорошо бы еще определиться, человеческая цивилизация в своем развитии прогрессирует, становится нравственно лучше, разумнее в понимании своей роли на Земле или наоборот человечество уже деградирует.

Вот, исходя из этих условностей, мне вот кажется, что любая власть, по крайней мере, в тех общественных формациях, что прошли в истории, всегда преследовала только свои собственные интересы, стремилась к удовлетворению в первую очередь своих потребностей и потребностей той группы населения, которую она представляла. То есть власть была всегда корпоративна. Она и сейчас в любой стране такова.

Множество разглагольствований демократической направленности сводятся практически к двум моментам. Первый о том, что граждане, лишенные свобод и прав в обществе, не могут так жить, потому что это недостойно. Второй – не все народы дожили в своем развитии до того, чтобы пользоваться демократическими свободами. В частности, народ российский еще не дорос.

Что-то очень похожее было в начале XX-го века в пропаганде революционеров всех мастей. По-моему, только к свободам и призывали, в том числе и к вооруженной борьбе за них. Свободы, права! Права, свободы! Дальше то что? Что делать-то с ними простому обывателю? Это очень красиво обвинять этого самого обывателя, что у него рабская душа, что готов он лизать сапоги любой власти. И это уже что-то из века XIX-го. Тогда тоже о смердах говорили, что не способны они к свободе, не нужны им никакие права, свобода это только для тех, кто способен к полету, рожденный ползать летать не может. И куда ж им гагарам-обывателям деваться?

Теперь уже договорились до того, что поскольку новый век это век высоких технологий, урбанизированного существования, то разные там крестьяне, колхозники, фермеры ни к чему. Место им в резервациях, пускай доживают. Вся цивилизованная жизнь должна сконцентрироваться в нескольких мегаполисах, главный из которых конечно же Москва. Остальное чмо пусть как хочет так само и существует, нечего их кормить за счет тех, кто умеет работать, зарабатывать и жить. Вот в Москве, ну может быть в Питере, люди, а все остальные бездельники, алкоголики, маргиналы.

Такая вот картинка из ретроспективы в перспективу. И ничего нового, одна вода в ступе. Несмотря на огромнейший исторический опыт, несмотря на высокоразвитую в мире науку управления, в сфере управления государствами, народами хозяйничают или какие-то политиканствующие недоноски, или жулики, или психи с комплексами властвования над другими людьми. Где та модель устройства общества, государственного устройства, к которой следует стремиться любой стране? Я не о коммунизме, упаси боже. И не о чем-то идеальном. Я о научно-обоснованном общественном устройстве с его институтами и механизмами взаимодействия между ними. Такого общественного устройства, которое бы обеспечивало потребности всех сообществ и групп населения, защищало интересы каждого, а не интересы только одних за счет большинства других.

И почему, с какого бодуна утверждается, что что-то совершенное в устройстве государства и в его взаимоотношениях с обществом возможно только когда общество становится богатым? А вот когда страна не очень богатая, тем более нищая, то и достойны люди в ней проживающие только феодализма, а то и племенных, клановых отношений.

Коррупционные составляющие

Из тех, кто имеет возможность высказываться в Интернете на своих страницах или в комментариях на страницах чужих, только ленивый не сделал этого по поводу коррупции. Множество фактов, частных мнений.

По поводу определения, что такое коррупции, то для большинства это прямое обогащение чиновника, кормушка. Через подношения, взятки, откаты, присвоение собственности и т.п. Опять же большинство сходятся во мнении, что если жесткими мерами все перечисленные способы обогащения пресечь, то наступит благолепие. Под жесткими мерами понимается привлечение к суду, конфискация имущества, лишение права быть в государственной службе, посадки на длительные сроки. Предлагают даже вернуться к сталинским методам. И тогда станут все чиновники ангелоподобными. Для тех, кто требует жесткости, вероятно, уже несомненно, что у наших правителей есть преданная гвардия с чистыми руками, горячими сердцами и холодными головами, абсолютно аскетичная, которая только и ждет, чтобы выполнить функцию по очистке государственного бюрократического аппарата. Ей нужна только команда сверху.

Не буду ни высмеивать, ни оспаривать такое мнение. Вполне возможно, что у людей надежда осталась только на что-то волшебное, на инопланетное спасение. Лично я таких иллюзий не испытываю. В первую очередь потому, что считаю, что сама по себе коррупция есть проявление более глубоких причин, есть следствие неправильного устройства общества. И если это так, то и разрешение проблемы не лежит в плоскости простых решений. Отсечение больных органов не приводит к спасению, если причина болезни находится в неправильном функционировании организма, в нарушении естественного баланса его существования.

Ни юридически, ни в сознании обывателей чиновник, использующий свое служебное положение для своей личной выгоды не путем прямого обогащения, а косвенным способом, не является преступником. Ведь выгода это не всегда лежащие на виду деньги, которые может положить в собственный карман чиновник. Для наглядности приведу несколько зарисовок с натуры. Некоторые, наверно, известны и знакомы, другие не знакомы и не очевидны.

Руководящий чиновник за бюджетные средства приобретает дорогущую иномарку в качестве служебного автомобиля для себя лично, хотя с точки зрения выполняемых им функций ничего бы не изменилось, если бы цена автомобиля была в половину меньше. Есть здесь коррупционная составляющая? Мое мнение, что есть. Также как в случае покупки дорогой мебели для кабинета, суперкомпьютера, супертелефона и т.п. Также как содержание секретарши с супер длинными ногами, являющимися единственным ее достоинством, но так необходимым ее начальнику. Все это приобретается потому, что так удобно, комфортно руководящему чиновнику в его кресле.

Руководящий чиновник помимо своей службы занимается бизнесом. Допустим даже, он не использует служебное положение для прямого обогащения, не давит конкурентов административным ресурсом, не приобретает недвижимость в обход закона, не получает выгодные бюджетные заказы вне конкурса. Только в его деловых отношениях, в сознании его партнеров всегда присутствует, что он занимает высокую должность и может при случае это обстоятельство использовать. Только он иногда в своих служебных взаимоотношениях решает попутно и свои личные дела, о чем-то договаривается с партнерами, принимает решения в сторону чуть большей выгоды своего бизнеса, а не своих конкурентов. Только иногда во время своей службы заезжает в свой частный офис и руководит. И совершенно естественно чиновник использует множество доступной ему информации, многие доступные ему информационные каналы для ведения своего бизнеса. Есть здесь коррупционная составляющая? Мое мнение, что есть. Если кто-то скажет, что чиновнику запрещено заниматься бизнесом законом, то попробуйте докажите это даже через суд, если этот бизнес оформлен на его жену, детей.

Руководящий чиновник принимает на работу в качестве своего подчиненного плохо профессионально подготовленного человека, но необходимого ему в силу уверенности в личной преданности или в силу иных личных интересов начальника. Принять нужного человека даже при наличии конкурса не составляет труда. Здесь тоже коррупционный интерес чиновника.

Руководящий чиновник проталкивает решение о каком-то строительстве: моста, дороги, откормочного комплекса, может даже социального объекта. Но решение плохо обосновано на перспективу. Сиюминутная выгода в виде привлечения бюджетных денег, обеспечения некоторого количества рабочих мест безусловно есть, а вот насколько это будет нужно через несколько лет, плохо понятно. Но чиновнику это не важно, он здесь и сейчас, завтра переместится в другое кресло или уйдет в бизнес. Коррупционная составляющая присутствует и здесь.

Чиновник принимает решение о создании телевизионного канала местного телевидения с вложением бюджетных денег. Благое дело. Интерес чиновника понятен – он с помощью телевидения за бюджетные деньги получает возможность рассказывать как он хорошо работает, пиарить себя. В остальном канал в силу каких-то причин, в первую очередь зависимости от административного управления, представляет малую информационную ценность для граждан. Оплаченный бюджетом личный интерес чиновника явно есть.

Во всех приведенных примерах наблюдается предоставленная чиновнику обществом возможность бесконтрольно со стороны граждан распоряжаться всевозможными ресурсами, переданными чиновнику только в управление, но никак не в личное пользование. Также без контроля остается и продукт деятельности чиновника, он не оценивается потребителями. Чиновник сидит на абонентском обслуживании граждан, а предоставляет ли он услуги необходимого клиентам качества, никто сказать не может. Нет механизмов оценки, критериев оценки. Даже сам продукт не конкретизирован.

Стоит лишить чиновника этой вольницы, свободы от ответственности за результаты своей деятельности, бесконтрольности со стороны общества, все встанет на свои места, та же коррупция, если не исчезнет полностью, то станет не большей чем в странах, ушедших от феодализма.

Преступное сознание

Человек, совершающий преступление, руководствуется в своих действиях в большинстве случаев своим преступным сознанием, своими безнравственными представлениями. Кто-то из тех, кто имеет такое сознание, может никогда и не совершить преступления, но потенциально он к нему готов. Кто-то преступления совершает, но, будучи не схвачен за руку, продолжает с этим сознанием жить, потенциально готовый к новому преступлению.

Люди влияют друг на друга, воспитывают друг друга, и преступное сознание, не осужденное окружающими, распространяется на других людей. Особенно когда это сознание распространяется от людей, стоящих не на низших ступеньках социальной лестницы, а во власти или при власти. А именно от людей, авторитет которых уже признан обществом или сформирован средствами пропаганды. Гитлер, человек с преступным сознанием имел громадный авторитет среди населения страны, и его преступное мышление внедрялось в головы людей. Германская нация стала преступной, причем распространив это свое сознание и на другие народы.

Предотвратить такую опасность можно только, определив преступность сознания конкретного человека, конкретной группы людей и гласно назвав его преступным. Необходимо совершенно четко и понятно указать, в чем состоит эта преступность. В противном случае преступное сознание будет свободно и легко распространяться в окружении. Преступления будут совершаться в реальности.

Когда говорят о криминальном государстве, нужно понимать под этим преступное сознание тех, кто это государство представляет. Задача общества состоит в том, чтобы проанализировать, в чем это сознание состоит, как возникло, на чем держится в человеке, в конкретной корпоративной группе. Если ориентироваться в борьбе с коррупцией только на сами факты преступлений, только на репрессивные меры, эффект будет минимальным. Преступное сознание в итоге все равно родит преступление, преступления.

Человек с преступным мышлением (даже хотя бы частично) во власти – это самая большая опасность для общества. Таких людей там не должно быть. Основная задача – определение преступности сознания (естественно скрываемого до определенной поры) и нахождение его носителей в первую очередь среди бюрократии.

По проблемам коррупции, активно обсуждаемым в СМИ, можно задать следующие вопросы.

Предлагаемое узаконивание взятки, как средства стимулирования работы чиновника это результат мышления людей с уже преступным сознанием или просто неумная трепотня?

Принятие решения о передаче бюджетных средств для стимулирования частного бизнеса без проработанного механизма контроля и отчетности расходования этих средств это глупость или преступное мышление?

А вообще, люди, стремящиеся к тому, чтобы их участие в производстве общественного продукта не имело в общественном устройстве механизмов объективной оценки со стороны потребителей, это люди с преступным мышлением или как?

Люди, считающие, что имеют право распоряжаться чужими судьбами, жизнями в собственных интересах или даже в интересах государства, они мыслят преступными категориями или общество именно так и решило и ничего преступного в этом не видит? Но тогда, может, нужно говорить о преступности уже общественного сознания?